Квартиру продали уже? Деньги отдайте мне, — удивила свекровь своим звонком

Телефон подавал тихие, еле слышные звуки откуда-то из-под коробок и узлов с разнообразными вещами, что громоздились повсюду. Он очень старался, но пока тщетно. Наконец, раза с пятого, звонившей всё-таки повезло услышать желанный голос на том конце трубки.

— Валерия, ты почему так долго трубку не берёшь? Что это за игнор такой? Почему не хочешь со мной разговаривать? — недовольно закричала её свекровь Надежда Романовна.

Конечно, Лера долго не отвечала на звонок. Потому что еле-еле отыскала свой сотовый. В этом бардаке, среди коробок и узлов, ничего нельзя было найти. Они только что переехали в новый дом из своей двушки, в которой прожили с мужем без малого пятнадцать лет, с самого дня свадьбы. И сейчас здесь был полный кавардак.

— Девчонки, где мой телефон? Кто-нибудь видел? — спросила Валерия у дочек Лизы и Ани, услышав доносившийся откуда-то звонок.

— Не, мам. Не видели. Ищи, где звенит, и найдёшь. Где-то в той стороне, — махнули девчонки руками.

Наконец, когда Валерии удалось отыскать мобильник, она тут же услышала недовольный голос своей свекрови, которая уже срывалась на крик.

— Долго я ещё буду жить даче, ответь мне, будь добра! — закричала Надежда Романовна обиженным голосом. — На дворе осень, в домике такой холод, что я инеем уже покрываюсь. Ты понимаешь, что я толком ни помыться, ни отдохнуть не могу. Всю ночь, вместо сна, трясусь как осиновый листок, пытаясь согреться. И питаюсь только сырыми овощами и сухим хлебом. Газа-то в баллоне уже нет, а новый привезти некому. Сезон закончился, сюда уже никто и ехать не хочет.

Валерия слушала свекровь с удивлённым лицом. И пока не могла взять в толк, о чём речь.

— Подождите, Надежда Романовна! — прервала её невестка. — А что случилось? И почему вы до сих пор на даче живёте? Что вам мешает вернуться домой? Урожай вы уже давно весь собрали, я так понимаю. И даже переработали. Так какая необходимость там жить? Может, вам помощь какая-то нужна? Так вы скажите, мы приедем и поможем.

— А это не твоего ума дело — почему я здесь живу! Так вышло. Живу и живу, обстоятельства так сложились у меня. А только больше я здесь жить не намерена. Не в том я возрасте, чтобы на даче в холод находиться!

— Ничего не понимаю, — удивилась Валерия, глядя на подошедшего к ней супруга.

— Кто там? — спросил он, видя удивлённое лицо жены.

— Мать твоя. Виталь, может, ты сам с ней поговоришь? Я совершенно не понимаю, чего она от нас хочет, — отдавая мобильник мужу, сказала Лера. — А я пока вещи потихоньку начну разбирать. Тут работы на несколько дней.

Виталий взял у жены телефон и приготовился к непростому разговору с матерью. Он, в отличие от супруги, уже примерно знал, о чём пойдёт речь. Поэтому слегка переживал.

Но того, что придумала его мать, даже он не ожидал.

— Виталик, вы квартиру уже продали, я так понимаю? — услышав голос сына, решительно спросила женщина.

— Да, продали. Без этого мы в новый дом не въехали бы. А что такое? Почему ты спрашиваешь?

— А то! Ты забыл? Я же просила тебя помочь мне деньгами. Да и вообще — долг платежом красен. Это не я придумала, люди так говорят, — капризно выдала мать.

— Мам, ты опять? О каком ты долге талдычишь, я не пойму? Разве это был не подарок? Ваш с отцом подарок нам с Лерой на свадьбу. Вы подарили нам деньги на квартиру, а ты теперь требуешь их назад. Ты знаешь, мама, был бы жив отец, он бы до такого не додумался! И вы, и родители Валерии подарили нам деньги, на которые мы и купили свою квартиру сразу после бракосочетания.

— Можно и так сказать — подарок. Теперь-то всё можно. Но сейчас, когда у вас уже есть новый дом, пора бы уже и вернуть мне деньги за квартиру, сынок, — настаивала мать.

— Мам, ну с чего я тебе должен тебе их возвращать? Мы с Лерой всё рассчитали. У нас каждая тысяча на счету. Тем более сейчас, когда мы купили наконец-то дом, о котором столько мечтали. Это же не пять тысяч, согласись!

— Прекрати! Тебе что, нравится издеваться над своей матерью! Продали квартиру, значит, деньги мне переведи. Всё до копейки. Я тебе уже говорила, по-моему, что на них я куплю себе отдельную квартиру. Потому что жить вместе с семьёй твоей сестры, с ней и её мужем, которые захватили мою квартиру, я больше не могу. Это выше моих сил!

Ещё несколько месяцев назад, когда Виталий радостно сообщил матери о том, что они с Лерой подыскивают себе дом, Надежда Романовна сразу же высказала желание жить в их квартире, когда они переедут в дом.

— Вот как хорошо! Я даже и подумать не могла, что так всё удачно сложится — вы в дом переедете, а я — в вашу квартиру, — радостно заявила она сыну как об уже решённом вопросе.

— Нет, мам, это не вариант. Мы продавать её будем. Иначе нам денег не хватит на дом, цены, сама знаешь, какие. А у нас всё до копейки рассчитано — часть от продажи квартиры и часть накопленных средств вложим в покупку нового жилья. А ты живи там, где и живёшь, и ничего не придумывай.

Но Надежда Романовна, у которой в душе клокотала обида на дочь и зятя, устроивших ей весёлую в кавычках жизнь, совершенно тогда не обратила внимание на эти слова. Или не посчитала нужным принимать их во внимание.

— Ну не хотите, чтобы я там жила, тогда после продажи квартиры помоги деньгами своей сестре с мужем, которые живут со мной уже два года. Хотя бы на первоначальный взнос дай им, чтобы они смогли себе квартиру приобрести. Может, уйдут наконец-то от меня. А они всё тебе потом отдадут, — не совсем уверенно добавила мать.

Младшая сестра Виталия Наталья вышла замуж рано, но неудачно. Зять у них был так себе, сущий лентяй. Виталий не мог взять в толк, как можно сидеть месяцами дома, объясняя жене и тёще, что он ищет подходящую работу. Ищет и не находит, вот чудеса! А потом и вовсе обнаглевший вконец Никита стал приводить домой каких-то странных типов. Квартира тёщи превратилась в проходной двор. Теперь допоздна на маленькой кухоньке Надежды Романовны сидели какие-то гости зятя, пили и курили, громко и без стеснения рассказывая друг другу похабные истории.

Периодически на фоне безденежья и нетрезвых разборок Наталья с мужем ругалась и выгоняла его из материнской квартиры. Но неизменно, раз за разом, мирилась и вновь принимала тунеядца назад. Надежда Романовна была уже на пределе, на грани нервного срыва.

Виталий, озабоченный тем, что происходит в квартире у матери, уже не раз предупреждал сестру, чтобы они не издевались над пожилым человеком и съезжали от неё.

— Ищите съёмное жильё. Нечего матери нервы мотать. У вас своя семья, вот и живите отдельно. А то у вас то гулянки, то скандалы, а мать расстраивается, переживает. Пожалела бы её, сердца у тебя нет, — выговаривал он Наталье.

— Поучи меня, умник. Может, ещё подскажешь, где нам денег взять, чтобы отдельно от матери жить? — нагло парировала сестрица.

— Работать надо. И мужа хорошего искать, а не ненормальных всяких собирать, которые на фиг никому, кроме тебя, дурочки, не сдались. Я тебя предупреждаю, Наталья, перестаньте третировать мать!

— Отстань! — неизменно отвечала ему сестра. — Без тебя разберусь, с кем и как мне жить. Не маленькая! Учить он меня ещё будет. Лучше помоги материально, а в том, что делать со своей жизнью, я сама как-нибудь решу.

А недавно Наталья, не послушав советов брата и матери развестись с проходимцем, родила от него сына. И бедная Надежда Романовна всё лето и осень прожила на даче, прячась там от бесконечных криков младенца и ругани молодых родителей, не привыкших к таким сложностям.

А теперь мать почему-то решила, что все их проблемы должен решать Виталий. Но у него и своих было не перечесть. И семья у него есть, и две дочери подрастают, о которых нужно заботиться. Вот об этом он и сказал сейчас матери по телефону. А потом чётко дал понять, что Надежда Романовна не может рассчитывать ни на какие деньги от сына.

— Мам, уясни себе — денег, о которых ты твердишь мне, уже нет. Квартиру свою мы продали, а деньги вложили в покупку дома. Продавцы только и ждали от нас этой суммы, чтобы завершить оформление сделки, и мы могли въехать в дом.

— Нет денег? — растерялась Надежда Романовна, до которой только сейчас стал доходить смыл слов сына.

— Нет, мам. Я тебе давно об этом говорил, но ты меня никогда не слушаешь, — ответил Виталий недовольно.

— А что же мне теперь и зимой здесь жить, что ли? — чуть не плакала женщина. — Мне-то что прикажешь делать? Или вам всем наплевать на родную мать?

— Не надо там жить. Зачем? Что за глупости! У тебя есть своя собственная квартира. И ты поедешь домой, — спокойно ответил матери Виталий.

— Нет, это невозможно! — с досадой произнесла мать. — Наташка с Никитой меня теперь не пустят назад. Они же привыкли за полгода там уже хозяйничать без меня, — не унималась мать, хлюпая в трубку. — Да и боюсь я этого Никиту, если честно. Он мне на днях звонил, предупреждал, чтобы я домой даже и не думала возвращаться.

— Мам, не веди себя как ребёнок. Это твоя квартира, не забывай об этом. Всё, собирайся, я сейчас приеду за тобой и отвезу домой. Хватит тебе там партизанить. И с Никитой разберёмся. Что на него управы, что ли, нет?

Виталий, видя, как боится мать ехать домой, даже слегка растерялся. А потом решил устроить зятю настоящую головомойку. Чтобы тот больше не наглел. Это надо, до чего дело дошло! Звонить матери и запугивать бедную женщину, чтобы она не возвращалась домой! Вот наглец!

Забрав мать с дачи и ещё только собираясь уезжать оттуда, Виталий позвонил участковому и описал ситуацию с материнской квартирой и поведением зятя Никиты.

Как и ожидалось, в квартире мать никто не ждал. Более того, когда они с Виталием вошли внутрь, занося вещи Надежды Романовны, зять нагло заявил:

— А что, разве ты, Виталий, не забрал маманю к себе в новый дом? Странно, там ей самое место! А здесь и так тесно. У нас теперь ребёнок маленький.

— А ну-ка не груби! А то я быстро твоё место определю. И оно будет совсем не здесь, — начал воинственно настроенный Виталий. — Эта квартира моей матери. И только ей решать, кто здесь будет жить, а кто — нет. И если ты, под.нок, хоть одним словом ещё её обидишь, тебя здесь в тот же момент не будет. Участкового я уже предупредил, имей это в виду. И ты тоже, сестра, имей в виду!

— Ой, ну что сразу участковый-то? И чего сразу скандалить? Мы же все свои, одна семья, — уже по-другому заговорил трусоватый Никита.

Но не таким он был человеком, чтобы жить нормальной спокойной жизнью. Присутствие тёщи его раздражало и злило. Не было уже того простора и свободы для спокойной и ленивой жизни, какую он вёл последние месяцы, пока она жила на даче. И через неделю зять, придя домой навеселе. опять устроил скандал.

Мать тут же сообщила об этом Виталию, как они и договаривались. Мужчина позвонил участковому и потребовал немедленно принять меры к выселению не прописанного в квартире у матери зятя, который регулярно нарушает правила проживания.

Так Наталье вместе с мужем пришлось съехать от матери к родителям Никиты. Теперь сынок там устраивают скандалы и дебоши. Постоянную работу он так и не нашёл. И теперь родители тянут на себе их семью из трёх человек.